В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьи руки знали и топор, и шпалы, надолго покидал родной дом. Его работа уводила его в глухие места — туда, где падали вековые деревья, ложились рельсы, поднимались опоры мостов. Месяцы проходили в тяжком труде, вдали от семьи. На его глазах преображалась земля — росли стальные пути, менялись пейзажи. Но он видел и другое: какую цену платили за этот прогресс обычные люди, такие же, как он, — рабочие и те, кто приехал сюда в поисках заработка. Их поте́ри, их усталость, их молчаливая стойкость были для него такой же реальностью, как бревна под пилой или скрежет металла.
